Борис Годунов. 07.07.15.

[Ирината]

Смотрю спектакль в третий раз.
Для богомоловских постановок он довольно короткий, спокойный и в нем совсем немного того, что режиссер любит: то есть - выскочить с громкой неожиданной идеей из какого-нибудь театрального «куста», удивив и напугав публику.

Нет, если буквально, то «пугалок» много: в спектакле громко стреляют и много «в лоб» провоцируют.
Что-то даже слишком «в лоб», грубовато – правда, за этим может быть какой-то дополнительный подтекст…Пока не вижу.
То есть: при рассказе Пимена о царе Грозном на экранах появляется изображение Сталина; старший Курбский, изгнанник, сопоставлен с Березовский, царскую шапку Мономаха Годунов водружает себе на голову под «Боже, царя храни» и видеоизображение проезда кортежа нынешнего президента по совершенно пустой, «зачищенной» Москве.
Говорю же: слишком просто и «в лоб».

Зато просмотр спектакля с 1 ряда дал интересный эффект. Раньше не замечала, что долгое и, в общем, не слишком интеллигентное (хотя и соответствующее действительности) «народ – тупое быдло» очень чётко озвучивается залом. Все шевеления, смешки, хлопанье, шиканье, вопли совершенно четко Богомоловым предугаданы… Но вот «подсадка» – это, мне кажется, лишнее. Грубовато… уверена, что можно из этой сценической ситуации как-то по другому выйти.

По-прежнему далеко не все в спектакле нравится. В нем то и дело возникают «провисы». Причем не в местах долгих диалогов и монологов (завещание Бориса и Пушкин, разговаривающий с братом по скайпу – просто великолепны; впрочем, тут и артисты – Збруев и Вержбицкий – хороши до невероятности).
А вот беседы об искусстве, заканчивающиеся показом балетного номера… Ну, не знаю… Хотя Занусси мне тоже никогда не нравился.

Зато польские сцены просто обворожительны – все без исключения.
И песенный фестиваль в Сопоте, и Мнишек с Вышневецкий (каааакие потрясающие польские поляки получились!!! – «переполячила» их только Марина/Миронова). Великолепно любовное объяснение через переводчика.
Очень хорошо, что «сцена у фонтана» разбита антрактом на собственно «у фонтана» и на берегу Вислы (ох уж, эти проплывающие мимо польские рыбы!).
Дело в том, что две части объяснения совершенно разные: в первой под дых бьет женщина… во второй – женщина не сдается (чего стоит ее «ах да, я совсем забыла» - о предстоящем крещении Руси в католичество), но здесь быть главной ей не дают (так чья рука в итоге лежит на чьем колена, а?).

Всегда очень хорош пикник: с прогибающимся ПОД НИХ изменчивым миром, шашлычком, водкой из пластиковых стаканов, пьяными разговорами «о самом главном» и «крылатыми качелями», что взлетают выше ели… да-да, «когда я пью – я летаю» (с).

Ну, а первая сцена – вообще гениальная. Ну, надо же было так удачно оборотить уличный разговор Шуйского и Воротынского в телевизионное шоу! И главное: каждое слово – на месте, ничего менять не нужно, «так это ж про меня, про нас про всех» (с)…

А «бесчинства оккупантов»… Бедные глупые телезрители: подложи им любой текст под любое изображение… они поверят, и обсудят, и осудят… Еще и на улицы выйдут вслед за тем, кто соврал искуснее… А потом будут стоять на площади и безмолвствовать - с нетерпением ожидая, что эти вруны соврут дальше? Тупое быдло, как и было сказано...

…И только Россия, сногсшибательно красивая наша страна, будет спокойно спать тогда, когда людишкам-муравьишкам кажется: вот сейчас мы решим ее судьбу … А что беспокоиться? Вон сколько «сильных мира сего» прошло МИМО на сцене и на экранах… Потом их не станет – пройдут другие. Будут клясться в верности, любить и беречь. Будут насиловать и расстреливать…
Ну, а страна – с ее пермскими дремучими лесами, Сибирью, Москвой, Волгой – только сонно и равнодушно улыбнется: зачем страдать, ведь у нее и правда самая красивая *опа.